Несколько подбежавших водителей попытались сбить огонь небольшими огнетушителями и помочь сидевшему в кабине пожилому человеку. Но растекавшийся и горевший на асфальте бензин, близко к машине уже не подпускал. А неподвижно сидевший внутри пострадавший, упершись головой в руль и уронив руки, признаков жизни более не подавал…

Глава десятая

В этот же вечер Баринов сам позвонил Элеоноре и назначил встречу в кафе. За час до этого он получил условный сигнал — четыре злосчастных вагона благополучно прибыли на станцию Бикин.

— Все девочка — кончились твои мучения, — улыбнулся он подошедшей танцовщице.

— Неужели «товар» дошел? — не поверила она радостному известию, устаиваясь рядом с ним.

— Дошел. Ужинать будешь?

— Господи, наконец-то… Давай закажем хорошего шампанского и отметим это событие!

Они заказали шампанское и палтуса под белым соусом.

Элеонора была ошеломлена замечательной новостью — зеленые глаза излучали восторженный блеск и, казалось, она все еще не верила в то, что завтра вместо осточертевшего офиса на пару с Александром отправится в аэропорт, сядет в самолет и совсем скоро окажется в Кизляре.

Этот вечер, по-видимому, последний в их приморской миссии, складывался на удивление спокойно и даже с привкусом эдакой вполне заслуженной расслабленности. Делая маленькие глотки игристого напитка, девушка радостно делилась планами на будущее: о предстоящем участии в выступлениях камерной балетной труппы, о созревшем желании навсегда покинуть сцену «Южной ночи»… Молчаливый напарник, все больше слушая, изредка чему-то улыбался одними уголками тонких губ…

Наконец, положив на ухоженную женскую ладонь свою руку, майор прервал мечтательный поток, мягко напомнив:

— Нам не мешало бы подумать о самом ближайшем.

Не завершив какой-то фразы, она остановилась на полуслове…

— Тебе не стоит проводить последнюю ночь в снятой квартире, — сказал он.

— Ты считаешь, это опасно? — лицо ее тут же сделалось сосредоточенным.

Сашка прикурил сигарету. Выпустив в сторону и вниз струйку табачного дыма, признался:

— Видишь ли, если бы нам противостояла заурядная лесная банда, я расписал бы каждый их шаг с точностью до четверти часа. А тут не знаешь чего ожидать в следующую минуту…

— И где же прикажешь провести мне ночь?

— В моем номере.

— В твоем номере?! — вновь не поверила она своим ушам.

— Там достаточно места, чтобы комфортно разместиться двоим.

Элеонору не нужно было долго уговаривать провести время под одной крышей с Александром — она и сама об этом грезила последние две недели. Выдержав для приличия небольшую паузу, танцовщица кивнула:

— Я не против. Позволь мне только забрать некоторые вещи… Мы же можем забежать ко мне на пару минут?

— Какие вещи, девочка? У нас же предостаточно денег — ты можешь купить себе все что угодно.

— Саша, милый, — умоляюще посмотрела она на молодого человека, — там в моей сумке лежат фотографии…

— Фотографии?

— Да… Отца, матери, младшего брата… Я всегда их вожу с собой. Их же нигде, и ни за какие деньги не купишь!..

— Хорошо, — согласился он, допивая шампанское. — Но нам необходимо поторопиться.

До дома, в котором Элеонора снимала квартиру, парочка доехала на такси. Быстро миновав темную арку, они вошли в столь же скупо освещенный подъезд; в шумном, старом лифте поднялись до нужного этажа. Отчего-то волнуясь, она долго не могла найти в маленькой дамской сумочке ключей. Тем временем на одном из верхних этажей хлопнула дверь и кто-то, игнорировав лифт, стал неторопливо спускаться по лестнице. Баринов невозмутимо стоял рядом с нею и словно не замечал двух мужчин, молча прошествовавших мимо. Один из них почему-то отворачивал лицо в сторону…

Внезапно, когда те уже были на последних ступенях нижнего лестничного пролета, он сильно толкнул девушку в сторону лестницы, ведущей вверх. И в этот же миг раздался хлопок, будто кто-то открыл бутылку теплого шампанского. Упав на бетонные ступени, она ничего не успела понять, лишь услышала два других щелчка, прозвучавших подряд и почти слившихся воедино…

Потирая ушибленное колено, танцовщица сидела на ступеньке и взирала с немым изумлением на напарника, оказавшегося на другом конце площадки. Напарник же спрятал за пояс небольшой пистолет, подошел к двери ее квартиры и для чего-то потрогал пальцем стену возле откоса. Лишь теперь она заметила на полу куски отлетевшей штукатурки. Поврежденное место, коим заинтересовался Александр, находилось аккурат на уровне его головы; в центре — где обнажился белый кирпич, кажется, застряла пуля…

Дрожащей рукой Элеонора схватилась за поручень перил и с опаской глянула вниз… Там, у площадки меж этажами, в странных позах лежали те самые мужчины. Один, помоложе, уткнулся лицом в кафельные плитки и вокруг головы его растекалась лужа крови. Второго она моментально узнала! Это был Хасан — заместитель Газырова по безопасности. Он лежал на спине, зажав в руке пистолет с длинным, толстым глушителем и оскалив передние золотые зубы. Над правой бровью южанина чернело меленькое ровное отверстие…

С обезумевшими от страха глазами она вскочила и в панике бросилась к лифту. Опасливо озираясь на убитых мужчин, словно кто-то из них мог, воскреснув, отомстить за собственную смерть, девушка непрестанно стучала ладошкой по кнопке вызова. Стучала до тех пор, пока чьи-то руки не обняли ее за плечи… Приглушенно вскрикнув, она в ужасе обернулась и… узнав Баринова, уткнулась в его грудь. Пару минут плечи ее подрагивали в такт раздававшимся судорожным всхлипываниям…

— Ты хотела забрать фотографии, — негромко напомнил он, когда та немного успокоилась и затихла.

— Да… — чуть слышно отвечала она, поднимая с пола свою миниатюрную сумочку. — Ты, как всегда оказался прав, нужно поторопиться…

— В моей гостинице теперь появляться не следует… — констатировал Сашка, выйдя с Элеонорой на улицу. — В аэропорту торчать тоже опасно — люди Газырова легко могут наведаться и туда, и на железнодорожный вокзал.

— Газыров не мог отдать приказ убить нас. Он не такой человек… — прошептала она. Слегка покраснев и отвернувшись, уточнила: — Похотливый ловелас, бабник… кто угодно, но ни хладнокровный злодей. Я уверена: это инициатива самого Хасана.

Баринов удивленно посмотрел на нее, однако спорить не стал — она лучше знала своего пожилого шефа. К тому же взгляд майора неожиданно снова наткнулся на темно-зеленую иномарку с тонированными стеклами, стоявшую во дворе девятиэтажки. Люди Асланби контролировали каждый их шаг, и этих ребят не следовало раздражать неожиданной сменой места жительства.

— Хорошо, — согласился он, — едем ко мне в гостиницу.

Она готова была довериться ему во всем — большего авторитета, чем он, сейчас для девушки просто не существовало во всем мире. Поймав такси, они домчались до центра и вскоре поднялись в комфортабельные апартаменты Баринова.

— Ты устроишься на кровати в спальне, я — на диване в холле, — по-хозяйски распорядился Сашка, запирая изнутри дверь и оставляя на всякий случай ключ в замочной скважине.

Отошедшая от шока Элеонора проводила взглядом молодого человека, направлявшегося в душ и, разочарованно вздохнула — кажется, он не очень-то разделял ее желания провести ночь на одном ложе.

Пока он мылся, она бесцельно обошла номер, посмотрела на свое отражение в огромном зеркале, висевшем в прихожей. Расстегнула верхнюю пуговку на блузке; поправила русые локоны, беспорядочно спадавшие на плечи и грудь; чуть подтянула вверх за пояс коротенькую юбочку… Как бы там ни было, а хорошее настроение в предчувствии скорого возвращения в Кизляр, сызнова завладело ее. Улыбнувшись и подмигнув симпатичному отраженью, она позвонила вниз и заказала шоколад, кофе и коньяк.

Напарник вернулся минут через пятнадцать и, устало опустившись на диван, включил телевизор. Танцовщица же, удалившись в ванную комнату, надолго запропала…