— Ну, мужики, остается одно… — с металлическими нотками в голосе проговорил Баринов, когда грохот от камнепада немного поутих. — Принять бой в надежде на маленькое чудо.

Подчиненные с серыми лицами безмолвствовали. Каждый понимал: гибель неминуема. Или от пули в бою, или от пыток в плену у моджахедов. Увы, но в этой последней спецоперации фортуна от Сашки Баринова отвернулась, и выбор теперь оставался невеликим…

— Надо драться до конца и попытаться с боем прорваться вперед, — опять напомнил о своем предложении Галкин.

— Вперед не получится. Вон сколько их уже там… — прошептал раненный в шею старший прапорщик, указывая взглядом на то место, где отряд был обстрелян дозорами.

Все разом повернули головы вправо… Подтверждая предположение Александра о прибытии подкрепления с той, северной стороны, по тропе медленно перемещались фигурки вооруженных бандитов.

— Приготовиться к бою, — отчеканил командир, поудобнее пристраивая автомат на камне. — Более не запрещаю использовать гранаты, но боеприпасы зря не расходовать. Огонь!!

Глава вторая

— И постарайся обойтись без своих жестоких выходок, — предупредил Хасана мрачный, как туча Газыров. — Просто поговори, попытайся еще раз объяснить ситуацию…

— Ты считаешь, этот упрямый мул одумается? — с сомнением покачал головой заместитель по безопасности и усмехнулся какой-то странной, с затаенной злобой улыбкой.

Президент компании по перепродаже японских автомобилей не нашел, что ответить. Похоже, и он мало верил в откат от своих убеждений и позиций Тимура — совладельца и соучредителя компании.

Руслан Селимханович Газыров — чистокровный чеченец невысокого роста с мягкими чертами лица и коротко подстриженной седой бородой, пользовался немалым авторитетом и у дальневосточной кавказской диаспоры, обосновавшейся во Владивостоке, и у сородичей, оставшихся на берегах Терека. Отчасти благодаря хитрости и незаурядному уму, а может быть из-за удачи, нередко сопутствующей в бизнесе, он легко добивался успехов в делах, проворачивать которые брался всерьез и настойчиво, используя всю свою недюжинную хватку.

— Ладно, попытаюсь, — процедил в ответ, возведенный в ранг заместителя преуспевающего коммерческого предприятия бывший уголовник.

Хасан, принимавший самое деятельное участие в первой чеченской войне и получивший от Басаева грозное прозвище Волк, вышел, плотно прикрыв за собой дверь кабинета. Газыров же повелел секретарше никого к нему не пускать и по телефону не соединять. Он поставил на огромный письменный стол бутылку коньяка, рюмку, и с мрачным видом, будто на похоронах, принялся ее опорожнять безо всякой закуски.

Руслан не верил в успех переговоров с Тимуром — давним другом, отчего-то решившим вдруг разделить их детище — огромную компанию, пополам. Еще больше его настораживало страстное желание Хасана лично провести эти переговоры. Уголек нехороших подозрений тлел где-то у него внутри с самого утра…

Много лет назад, только начиная заниматься торговлей в родном Очхое, еще молодой, безбородый и не обремененный жизненным опытом Руслан, уже отличался способностью быстрее других ориентироваться в сложных и, подчас, экстремальных ситуациях.

В конце восьмидесятых, изрядно намаявшись с организацией поставок больших партий фруктов в среднюю полосу России, Газыров, осознал, что в тесной от конкурентов из Азербайджана и Армении нише, большого состояния не заработать. Подсчитав с двумя земляками — Тимуром и Мухарбеком общие сбережения, они задумали приобрести еще диковинные тогда японские автомобили. Но не просто заказать их перекупщикам, а съездить самим, выбрать, а заодно и повнимательнее приглядеться к экзотическому в ту эпоху виду бизнеса.

Все лето, прожив в небольшой приморской гостинице с видом на бухту «Золотой Рог», встречая и провожая торговые суда шедшие через Японию, Газыров обзавелся нужными связями и до тонкостей изучил механизм проворачиваемых автомобильных махинаций. Схватывающий все на лету Руслан, с ликующей радостью понял тогда, что это и есть тот самый российский Клондайк, о котором так давно мечтал. Главным же и самым удивительным открытием стал факт, о котором позже он вспоминал как о переломном в его деловой жизни. В схеме доставки, распределения и продажи подержанных иномарок, полностью отсутствовал единый координирующий центр. Моряков, занятых в этой операции, волновал процесс дешевой закупки, погрузки и продажи автомобильного хлама у родных берегов. Портовое руководство, закрывая глаза на вопиющие нарушения, интересовалось лишь своей долей от немалого навара. А перекупщики старались побыстрее и поближе найти страждущих покупателей «Мазд», «Тойот» и «Ниссанов».

Очень скоро наметив свою главенствующую роль в разобщенном и пока еще хаотичном бизнесе, Газыров стал терпеливо закладывать фундамент под будущую монопольную империю. Несколько лет понадобилось, чтобы подчинить или выжить вовсе самых настойчивых конкурентов, наладить надежную для сбыта связь с западными регионами страны и, наконец, стать желанным гостем в кабинетах местной власти.

Уважаемый человек, пожилой и пополневший Руслан Селимханович, мог бы посчитать свой ответ Крестовым походам вполне удачным, а нынешнюю жизнь в Приморье счастливой и налаженной, если бы не два обстоятельства… Во-первых, в родной Чечне шла вторая в новейшей истории жестокая война, и он не часто, но все же с волнением вспоминал об оставшихся там престарелом отце и старшем брате. Вторым и куда более раздражающим обстоятельством явилась последняя ссора с Тимуром. Ссора возникла не на пустом месте — разногласия копились месяцами и то, что недавно казалось его шутками, внезапно обернулось серьезными намерениями. Упрямый и не очень дальновидный напарник, все ж таки решился делить фирму. Сколько сил и терпения потратил Газыров на уговоры! Он пытался втолковать товарищу абсолютно элементарные понятия: что вместе они сильнее; что конкуренция друг с другом ни к чему, и этот раздел означает начало их конца. Доходы они распределяли поровну, и Руслан соглашался даже на уступку нескольких процентов! Но, все было тщетно…

Завтра компаньон готовился перейти к активным действиям по претворению своих планов в жизнь. А сегодняшним утром Хасан неожиданно сам предложил отправиться к нему и побеседовать в последний раз…

Глава третья

Жестокий бой, кажется, не предвещал стать затяжным. Зажатые на узкой тропе меж ущельем, невысокой отвесной скалой и беспорядочным нагромождением каменных глыб спецназовцы, огрызались короткими очередями, экономя боеприпасы и действительно надеялись лишь на чудо. Напрасно они поглядывали в бездонное синее небо в ожидании счастливого стечения обстоятельств, которое даровало бы им появление парочки вертолетов армейской авиации, способных одним залпом неуправляемых ракет очистить склон от наседавших боевиков. Напрасными были в эти минуты их сожаления об отсутствии связи — на спецзадания группы, укомплектованные сотрудниками «Шторма», всегда отправлялись «глухонемыми» — без радиостанций и систем спутниковой связи — слишком уж велика была опасность засветиться во время выхода в эфир, находясь в глубоком тылу невидимого противника…

Минут через десять интенсивной перестрелки к двум погибшим разведчикам и тяжело раненному в голову снайперу Кобзарю, добавился убитый осколками гранаты контрактник Дробыш. Четверо оставшихся бойцов, рассредоточившись за камнями вдоль вертикали скалы, только изредка высовывались из-за своих укрытий, чтоб навскидку и почти не прицеливаясь полоснуть из автоматов в сторону бандитов, чуть задерживая тем самым их стремительное приближение. Будь сейчас на спецназовцах все положенное облачение: «Кирасы» — отличные бронежилеты четвертой степени защиты и титановые шлемы, спасающие иной раз даже от мощных винтовочных пуль, сдерживать натиск сепаратистов было бы гораздо проще. Но так уж повелось, что члены спецгрупп, отправляясь в дальние рейды по лесам и горам, никогда не перегружали себя этими массивными вещицами. За их спинами в объемных ранцах и в «лифчиках» — разгрузочных жилетах и так размещался приличный вес жизненно необходимой поклажи: боеприпасы, питание, медикаменты… Да плюс оружие на плечах…